22.10.2010 в 00:46
Ох, я автор №1 и выкладываю текст к своему первому баловству.
Я специально не читала предыдущие тексты, так что надеюсь, плагиатом мой кинк не окажется.
Энджой э литл. )
_________
Занзас выглядит просто отвратительно. От него пахнет виски, табачным дымом, а еще рубашка мятая. И это после того, как они не виделись целый месяц! Цуна рассержено стискивает зубы и ставит точку в документе слишком сильно, в тонкой бумаге остается крошечная дырка. Отлично, она парится с этими треклятыми документами - ох как же достала эта сицилийская мафия! Думают, раз босс женщина, то из нее веревки вить можно - да еще на чужом для нее итальянском языке, а этот верзила свободно развалился на ее комнатном диванчике. Да еще и опирается грязным ботинком в декоративную резную ручку из тиса.
- Что, помочь? - хмыкает Занзас, ловя ее взгляд. Цуна игнорирует этот вопрос и лишь поджимает губы. Ведь прекрасно знает, как трудно ей даются все эти формальности! На первых порах ей помогал Реборн, но теперь все приходилось делать самой. В первый и единственный раз, когда она попросила Занзаса разобраться с документами, тот просто скомкал все и выбросил в камин. "Нет бумаг, нет проблем." Как она поняла, со всем разбирался Скуало. Хотя нет, вряд ли, скорее Луссурия.
- Савада, быстрее давай, я и так из последних сил держусь, - он тянет слова, которые казались бы лишь шуткой, или даже издевкой, если бы не его шрамы. Цуна прекрасно знает, что они появляются не только в ярости, но и в момент страсти. Занзас сейчас безумно хочет ее, что польстило бы юному боссу, если бы она не была так рассержена.
Цуна целый чертов месяц провела без секса, ее напрягали ревность Хранителей, сицилийская мафия и куча бумажной работы. Никогда, никогда в жизни, бегая в нижнем белье по Намимори и сражаясь в будущем, она не предполагала, что в будущей жизни будет столько бумаг и офисной работы! Она так ждала этой ночи, сидела чертов час в ванной, красилась и даже одела кружевное белье, которое так ему нравится. И что же? Что? Занзас врывается пьяный и обкуренный и ему абсолютно плевать, что у нее еще работа есть?
- Знаешь что? - Цуна откидывается на спинку кресла и складывает руки на груди. - Давай расстанемся!
- Ага, - фыркает он. - Я бы с удовольствием, да как я тебя оставлю? Савада, да ты без меня загнешься.
- Ну как-то я без тебя справлялась эти 32 дня, справлюсь и дольше, - упрямо отвечает она.
- Справлялась, да? Интересно, как же, - Занзас ухмыляется, не веря ее словам. Об измене не могло быть и речи, хотя что там речи, они даже не шутили на эту тему. Они оба прекрасно осознавали, что у каждого есть возможность "сходить налево", а еще, что они оба дико ревнивы и оба обладают достаточной силой, чтобы одеть на любовника или любовницу другого деревянный макинтош.
Цуна меняется в лице и внезапно улыбается.
- Ты словно как маленький, - она наклоняется вперед, привстает и через несколько секунд крошечные трусики падают на столешницу. Занзас резко выпрямляется. - Себя удовлетворить могут не только мальчики, но и взрослые девочки, - она кусает нижнюю губу, чтобы не улыбнуться от удовольствия - шрамы на теле Занзаса стали невероятно темными. - Всеми этими ночами, я думала о тебе, моя постель такая холодная без тебя... - она скользит рукой под юбку, но все любопытные детали скрывает чертова ткань. - Вспоминая твои руки... Вспоминая твой...
Договорить Цуне не удалось. Занзас валит ее на стол, грубо задирая юбку, но им обоим плевать на прелюдии. Любовники слишком долго этого ждали, слишком хотели друг друга, чтобы тратить время на ласки. Короткие поцелуи, оторванные пуговицы и громкие стоны.
Цуна выгибает спину и обвивает ноги вокруг его талии, вонзая ногти в его спину при каждом толчке. Занзас шепчет что-то неприличное, сильнее стискивая бедра. Похоже, на коже снова останутся синяки, а сицилийцы получат мятый ответ.
Им не надо много времени, чтобы кончить и наконец успокоиться. Занзас мягко целует ее грудь и улыбается.
- Сюда только что кто-то заходил.
- Что? Правда?
- Ага, кто-то из твоих заморышей, кажется. Я их не различаю.
- Не смей так называть их, - она улыбается и кусает его. Слишком мягко, чтобы быть серьезной. - Значит, нашему тайному роману пришел конец?
- Ага, так что тебе придется за меня выйти, - и он снова ухмыляется, довольно и широко.
- Только через мой труп, - она обвивает руками его шею и Занзас подхватывает ее на руки. Ведь диванчик гораздо удобнее жесткого стола.
URL комментарияЯ специально не читала предыдущие тексты, так что надеюсь, плагиатом мой кинк не окажется.
Энджой э литл. )
_________
Занзас выглядит просто отвратительно. От него пахнет виски, табачным дымом, а еще рубашка мятая. И это после того, как они не виделись целый месяц! Цуна рассержено стискивает зубы и ставит точку в документе слишком сильно, в тонкой бумаге остается крошечная дырка. Отлично, она парится с этими треклятыми документами - ох как же достала эта сицилийская мафия! Думают, раз босс женщина, то из нее веревки вить можно - да еще на чужом для нее итальянском языке, а этот верзила свободно развалился на ее комнатном диванчике. Да еще и опирается грязным ботинком в декоративную резную ручку из тиса.
- Что, помочь? - хмыкает Занзас, ловя ее взгляд. Цуна игнорирует этот вопрос и лишь поджимает губы. Ведь прекрасно знает, как трудно ей даются все эти формальности! На первых порах ей помогал Реборн, но теперь все приходилось делать самой. В первый и единственный раз, когда она попросила Занзаса разобраться с документами, тот просто скомкал все и выбросил в камин. "Нет бумаг, нет проблем." Как она поняла, со всем разбирался Скуало. Хотя нет, вряд ли, скорее Луссурия.
- Савада, быстрее давай, я и так из последних сил держусь, - он тянет слова, которые казались бы лишь шуткой, или даже издевкой, если бы не его шрамы. Цуна прекрасно знает, что они появляются не только в ярости, но и в момент страсти. Занзас сейчас безумно хочет ее, что польстило бы юному боссу, если бы она не была так рассержена.
Цуна целый чертов месяц провела без секса, ее напрягали ревность Хранителей, сицилийская мафия и куча бумажной работы. Никогда, никогда в жизни, бегая в нижнем белье по Намимори и сражаясь в будущем, она не предполагала, что в будущей жизни будет столько бумаг и офисной работы! Она так ждала этой ночи, сидела чертов час в ванной, красилась и даже одела кружевное белье, которое так ему нравится. И что же? Что? Занзас врывается пьяный и обкуренный и ему абсолютно плевать, что у нее еще работа есть?
- Знаешь что? - Цуна откидывается на спинку кресла и складывает руки на груди. - Давай расстанемся!
- Ага, - фыркает он. - Я бы с удовольствием, да как я тебя оставлю? Савада, да ты без меня загнешься.
- Ну как-то я без тебя справлялась эти 32 дня, справлюсь и дольше, - упрямо отвечает она.
- Справлялась, да? Интересно, как же, - Занзас ухмыляется, не веря ее словам. Об измене не могло быть и речи, хотя что там речи, они даже не шутили на эту тему. Они оба прекрасно осознавали, что у каждого есть возможность "сходить налево", а еще, что они оба дико ревнивы и оба обладают достаточной силой, чтобы одеть на любовника или любовницу другого деревянный макинтош.
Цуна меняется в лице и внезапно улыбается.
- Ты словно как маленький, - она наклоняется вперед, привстает и через несколько секунд крошечные трусики падают на столешницу. Занзас резко выпрямляется. - Себя удовлетворить могут не только мальчики, но и взрослые девочки, - она кусает нижнюю губу, чтобы не улыбнуться от удовольствия - шрамы на теле Занзаса стали невероятно темными. - Всеми этими ночами, я думала о тебе, моя постель такая холодная без тебя... - она скользит рукой под юбку, но все любопытные детали скрывает чертова ткань. - Вспоминая твои руки... Вспоминая твой...
Договорить Цуне не удалось. Занзас валит ее на стол, грубо задирая юбку, но им обоим плевать на прелюдии. Любовники слишком долго этого ждали, слишком хотели друг друга, чтобы тратить время на ласки. Короткие поцелуи, оторванные пуговицы и громкие стоны.
Цуна выгибает спину и обвивает ноги вокруг его талии, вонзая ногти в его спину при каждом толчке. Занзас шепчет что-то неприличное, сильнее стискивая бедра. Похоже, на коже снова останутся синяки, а сицилийцы получат мятый ответ.
Им не надо много времени, чтобы кончить и наконец успокоиться. Занзас мягко целует ее грудь и улыбается.
- Сюда только что кто-то заходил.
- Что? Правда?
- Ага, кто-то из твоих заморышей, кажется. Я их не различаю.
- Не смей так называть их, - она улыбается и кусает его. Слишком мягко, чтобы быть серьезной. - Значит, нашему тайному роману пришел конец?
- Ага, так что тебе придется за меня выйти, - и он снова ухмыляется, довольно и широко.
- Только через мой труп, - она обвивает руками его шею и Занзас подхватывает ее на руки. Ведь диванчик гораздо удобнее жесткого стола.