26.06.2011 в 00:46

Пишет  Эмхиль:

не могла не поделиться подарочком

Название (его нет, но...): В подарок [L]Srta de Gara[/L] на ДР!
Автор:  desem
Фандом: Katekyo Hitman Reborn
Пейринг: TYl!X27(Занзас/Тсуна)
Жанр: мм.... романтика?
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл
Состояние: закончен
Дисклаймер: весь укур Амано Акире и ДР х))
Размещение: только с этой шапкой

- Что ты чувствуешь, когда их убиваешь? – с любопытством спрашивает он, проводя пальцами по груди Занзаса, очерчивая каждый шрам, - задумываешься ли ты о том, что у них есть семьи? Что их дети остаются сиротами, а жены рыдают от горя?
Савада чуть приподнимается, усаживаясь на колени Занзаса и прижимаясь так тесно, что сдерживаться уже нет никаких сил. Босс Варии глухо рычит, подхватывая Тсунаеши под ягодицы и вжимая в себя еще сильней, еще ближе.
- А ты?
Тсуна стонет, трется об него, прикрывая глаза и откидывая голову назад.
- Не-е-ет, - отвечает он, - уже нет. Для чего? Не хочется испытывать муки совести, мне хватило в первое время.
Занзас смеется, хрипло и надрывно, потому что жарко, потому что возбуждение зашкаливает за все возможные отметки.
- Вот и я тоже, однажды перестал думать об этом.
Тсунаеши улыбается ему, призывно и ласково, и он не выдерживает, опрокидывая юношу на кровать, подминая под себя обманчиво хрупкое тело.

***

Тсунаеши раскинулся в кресле так, будто он не на переговорах с враждующей семьей, а у себя дома. Занзас сидит справа от него, не слушая, о чем беседуют главы семей, лишь изредка приоткрывая глаза, чтобы оценить обстановку.
А мужчина, расположившийся напротив них, наоборот напряжен и испуган. Занзас чует его страх, как матерый волк чует жертву. И ему это нравится.
Он знает, что переговоры, независимо от мнения противоположной стороны, закончатся в их пользу. В конце концов, не зря же он носит с собой оружие.
Занзас чуть покачивает стаканом с отличным виски, слушая, как позвякивают в нем кубики льда, и смотрит сквозь полуопущенные веки на Саваду.
Он думает о том, что если через пятнадцать минут эти двое не придут ни к какому решению, то Занзас сам завершит переговоры. По-своему. Потому что от взгляда на Тсунаеши в паху привычно полыхнуло жаром. И долго терпеть он не намерен.

---

Пишет Гость:

12.10.2009 в 10:10

Слова посчитать не могу, нет Ворда.

- Я этого не понимаю… - растерянно произнесла Тсуна, когда Веста, вместо того, чтобы устроить очередную свалку, которая по недоразумению называется тренировкой, вдруг принялся вылизывать ее львенка, словно тот был полит валерианой или пах кошачьей мятой. – Как это вообще может быть? Ну, они же это… - она щелкнула пальцами, пытаясь жестами объяснить свою мысль, - раз у обоих грива, то значит… мальчики?
- Любовь не знает границ, - иронично хмыкнул Занзас, а затем вдруг неожиданно приобнял девушку за талию. – Не хочешь выпить со мной мартини, детка? За этот жгучий март.

URL комментария

---

Пишет Гость:

22.10.2010 в 00:46

Ох, я автор №1 и выкладываю текст к своему первому баловству.
Я специально не читала предыдущие тексты, так что надеюсь, плагиатом мой кинк не окажется.
Энджой э литл. )

_________

Занзас выглядит просто отвратительно. От него пахнет виски, табачным дымом, а еще рубашка мятая. И это после того, как они не виделись целый месяц! Цуна рассержено стискивает зубы и ставит точку в документе слишком сильно, в тонкой бумаге остается крошечная дырка. Отлично, она парится с этими треклятыми документами - ох как же достала эта сицилийская мафия! Думают, раз босс женщина, то из нее веревки вить можно - да еще на чужом для нее итальянском языке, а этот верзила свободно развалился на ее комнатном диванчике. Да еще и опирается грязным ботинком в декоративную резную ручку из тиса.
- Что, помочь? - хмыкает Занзас, ловя ее взгляд. Цуна игнорирует этот вопрос и лишь поджимает губы. Ведь прекрасно знает, как трудно ей даются все эти формальности! На первых порах ей помогал Реборн, но теперь все приходилось делать самой. В первый и единственный раз, когда она попросила Занзаса разобраться с документами, тот просто скомкал все и выбросил в камин. "Нет бумаг, нет проблем." Как она поняла, со всем разбирался Скуало. Хотя нет, вряд ли, скорее Луссурия.
- Савада, быстрее давай, я и так из последних сил держусь, - он тянет слова, которые казались бы лишь шуткой, или даже издевкой, если бы не его шрамы. Цуна прекрасно знает, что они появляются не только в ярости, но и в момент страсти. Занзас сейчас безумно хочет ее, что польстило бы юному боссу, если бы она не была так рассержена.
Цуна целый чертов месяц провела без секса, ее напрягали ревность Хранителей, сицилийская мафия и куча бумажной работы. Никогда, никогда в жизни, бегая в нижнем белье по Намимори и сражаясь в будущем, она не предполагала, что в будущей жизни будет столько бумаг и офисной работы! Она так ждала этой ночи, сидела чертов час в ванной, красилась и даже одела кружевное белье, которое так ему нравится. И что же? Что? Занзас врывается пьяный и обкуренный и ему абсолютно плевать, что у нее еще работа есть?
- Знаешь что? - Цуна откидывается на спинку кресла и складывает руки на груди. - Давай расстанемся!
- Ага, - фыркает он. - Я бы с удовольствием, да как я тебя оставлю? Савада, да ты без меня загнешься.
- Ну как-то я без тебя справлялась эти 32 дня, справлюсь и дольше, - упрямо отвечает она.
- Справлялась, да? Интересно, как же, - Занзас ухмыляется, не веря ее словам. Об измене не могло быть и речи, хотя что там речи, они даже не шутили на эту тему. Они оба прекрасно осознавали, что у каждого есть возможность "сходить налево", а еще, что они оба дико ревнивы и оба обладают достаточной силой, чтобы одеть на любовника или любовницу другого деревянный макинтош.
Цуна меняется в лице и внезапно улыбается.
- Ты словно как маленький, - она наклоняется вперед, привстает и через несколько секунд крошечные трусики падают на столешницу. Занзас резко выпрямляется. - Себя удовлетворить могут не только мальчики, но и взрослые девочки, - она кусает нижнюю губу, чтобы не улыбнуться от удовольствия - шрамы на теле Занзаса стали невероятно темными. - Всеми этими ночами, я думала о тебе, моя постель такая холодная без тебя... - она скользит рукой под юбку, но все любопытные детали скрывает чертова ткань. - Вспоминая твои руки... Вспоминая твой...
Договорить Цуне не удалось. Занзас валит ее на стол, грубо задирая юбку, но им обоим плевать на прелюдии. Любовники слишком долго этого ждали, слишком хотели друг друга, чтобы тратить время на ласки. Короткие поцелуи, оторванные пуговицы и громкие стоны.
Цуна выгибает спину и обвивает ноги вокруг его талии, вонзая ногти в его спину при каждом толчке. Занзас шепчет что-то неприличное, сильнее стискивая бедра. Похоже, на коже снова останутся синяки, а сицилийцы получат мятый ответ.
Им не надо много времени, чтобы кончить и наконец успокоиться. Занзас мягко целует ее грудь и улыбается.
- Сюда только что кто-то заходил.
- Что? Правда?
- Ага, кто-то из твоих заморышей, кажется. Я их не различаю.
- Не смей так называть их, - она улыбается и кусает его. Слишком мягко, чтобы быть серьезной. - Значит, нашему тайному роману пришел конец?
- Ага, так что тебе придется за меня выйти, - и он снова ухмыляется, довольно и широко.
- Только через мой труп, - она обвивает руками его шею и Занзас подхватывает ее на руки. Ведь диванчик гораздо удобнее жесткого стола.

URL комментария

---

Пишет Гость:

18.10.2010 в 00:35

Исполнение №2 XD писавшееся хз сколько ==

Предупреждения: местами мат, рейтинга почти нет.
1263

Когда Тсуне говорили, что она изменилась, она светло улыбалась, отлично зная, что все это напускное. Пусть теперь и нет семей, которые бы усомнились в ее состоятельности как Десятой, она-то знала, что в глубине души так и осталась все той же трусливой, ранимой девочкой, прячущей проблемы за ничего не значащей улыбкой. Иначе как еще объяснить, что вот уже полгода она не может собраться с духом и объявить своим Хранителям, что так называемый союз с Варией подразумевает ее помолвку с Занзасом. Первая часть новости прошла на ура: Тсуна скромно улыбалась, принимая поздравления верной шестерки, комплименты ее дипломатическому таланту, способному договориться с «этим мужланом», но вторую половину так и не смогла озвучить – губы немели от страха перед негативной реакцией, отказываясь произносить «Я люблю Занзаса и выхожу за него замуж». Все-таки она была еще очень неуверенна в себе и до дрожи в коленках боялась осуждения со стороны друзей, узнавших о помолвке с человеком, который едва ее не убил.
Как итог полгода молчания и неделя до официального приезда Занзаса в Японию. О том, что они все это время тайно встречались, Тсуна предпочитала без нужды не вспоминать – краска мгновенно заливала лицо, стоило воссоздать в памяти хотя бы один образ их ночи. Уютные рестораны с мягким освещением и хорошей винной картой, безымянные отели с обволакивающими тело простынями, в которых к утру они запутывались настолько, что доходило до падений с кровати. А потом Тсуна вспоминала крепкие объятья, нежные и жесткие поцелуи и яркие отметины на коже, из-за которых она начала носить блузки с высоким воротником и застегиваться на все пуговицы.
Гокудера, как-то заставший ее в подобном романтическом настроении, тут же предложил померить температуру. «У вас лицо покраснело, Джудайме». Больше предаваться воспоминаниям в компании Хранителей Тсуна не рисковала, лишь иногда крутила на среднем пальце изящное кольцо, подаренное своим грозным принцем. Ей нравилось думать о них двоих, как о героях сказки – Красавица и Чудовище. Правда, порой улыбалась Тсуна, она оказалась недостаточно красивой, чтобы до конца развеять проклятье, и ее принц так и остался для многих людей ужасным монстром.
Телефонный звонок вывел ее из страны грез.
- Я вас слушаю, - вежливо ответила удивленная Десятая незнакомому абоненту.
- Ну-ну, - хмыкнули на том конце. – Встречай гостей. – Короткие гудки заставили ошалело потрясти головой, но предательское сердце уже заходилось в рваном ритме, готовое разорваться от счастья. Тсуна встала из-за стола, поправила сползший с плеч пиджак и широким шагом истинного лидера вышла из кабинета – надо предупредить ребят, чтобы не было неожиданных обмороков от нежданных гостей. То, что Занзас не один, Тсуна почуяла сразу.
***
- Босс, а нам точно нужно в японский штаб Вонголы? – уточнил Луссурия место прибытия. Занзас бросил на подчиненного короткий взгляд, вполне равнявшийся немому «заткнись, мусор».
Он в сотый раз уверил себя, что идет вовсе не за тем, чтобы встретиться с Савадой, нужно просто раз и навсегда расставить приоритеты. Через неделю помолвка, а эта чертова женщина даже не поставила в известность свою семью. Сказать, что босс Варии был оскорблен, это значит крайне преуменьшить его состояние. Занзас был в бешенстве. И, наверное, именно поэтому его элитный отряд предпочитал не вякать, а без лишних вопросов ровным солдатским строем идти за ним.
Встретила их, как и следовало ожидать, правая рука этой никчемной женщины. На недовольной физиономии белобрысого было большими буквами написано «Да не пошли бы вы…», но, тем не менее, он сухо поприветствовал их:
- Что вы здесь забыли?
И Занзас не удержался озвучить в ответ:
- Да не пошел бы ты, мусор… - нецензурную часть прервало появления главной, мать ее, героини.
Савада в брючном костюме больше напоминала пацана, нежели бабу, вот только того факта, что у него тут же заныло в паху, это не меняло.
- Есть разговор, - максимально многообещающе протянул Занзас. Эта в ответ побледнела и, чуть ли не заикаясь, сказала следовать за ней.
- А вы, мусор, - обратился он к Варии, - следите, чтобы нам никто не помешал.
- Трахать ты ее что ли собираешься? – похабно рассмеялся Сквало, и тут же подавился. Даже промахивался Занзас с пользой.
- Что ты собираешься делать с Десятой, мудло?! - заволновался вконец чокнутый Хранитель Урагана. – Если ты ее…
- Заглох и съебался, - вконец рассвирепел Занзас, дав пару предупредительных выстрелов поверх светлой головы. «Блондинистая тупость заразна», - мрачно подумал он, поглядывая то на мечника с подпаленными волосами, то на Хранителя Урагана ошалело взирающего на дыры в стенах.
Савада терпеливо ждала у лифта. Извиняющийся взгляд ореховых глаз мог бы заставить статую пустить слезу, но настрой босса Варии был далек от того, чтобы удовлетвориться извинениями. К слову, хватило его только на то, чтобы подняться на лифте и, резко протащив по коридору, толкнуть в ближайший кабинет.
- Занзас-сан, - робко заметила Тсуна, когда они наконец оказались наедине, - это не мой кабинет.
- Не ебёт, - коротко ответствовал мужчина, одним движением смахивая все со стола. Святая Савада продолжала недоуменно хлопать глазами, и, лишь когда он схватил ее за талию и посадил на расчищенное место и они встретились глазами, девушку бросило в краску.
- Ты же не с-собираешься, - запинаясь, пробормотала Тсуна, отводя глаза.
- Именно, - ухмыльнулся Занзас, запуская руки под блузку и грубо тиская через лифчик грудь.
- Но кто-то может войти! – выпалила она, отталкивая его.
- Естественно, поэтому мы должны управиться побыстрее, пока твои заняты моими, - мудро заметил Занзас, одновременно стягивая с нее брюки.
- Но… - Поцелуй ознаменовал полную и безоговорочную капитуляцию Савады. Ее руки медленно дотянулись до его шеи, спустились ниже, а кончики пальцев ласкающе пробежали по верхним косточкам позвоночника.
- Отлично подготовилась. – Ладонь скользнула по резинке светло-бежевого чулка и поднялась выше, дотрагиваясь до узкой полоски обнаженной кожи.
- Я-я ненарочно, - пролепетала Тсуна, прижимаясь сильнее и подставляясь под ласку широких ладоней.
Тонкие пальцы безуспешно боролись с пуговицами его рубашки, и от досады девушка нахмурилась. Занзас не удержался от смешка и просто стянул рубашку через голову. Последней преградой к желанному оставались белые трусики и лифчик. Ему нравилось ощущать ее зависимость от него, некоторую беспомощность, а обнаженное тело это только усиливало.
Ремень его брюк несносная девчонка когда-то успела расстегнуть, впрочем, он бы не сказал, что ему не нравился такой энтузиазм. Занзас снова потянулся за поцелуем и, с удовольствием сминая нежные губы, неожиданно ощутил робкие ласки – Савада кончиками пальцев скользила по его торсу, обводя шрамы и или просто поглаживая выступающие мускулы. Босс Варии решил, что пора, и потянулся за застежкой лифчика. Открывающуюся дверь он попросту не услышал.
- Что… вы… здесь… делаете…? – негромкий вопрос разорвал весь флер чувственности подобно снаряду.
- Х-хибари-с-сан…
Занзас посмотрел на враз побелевшую Тсуну, потом - на сваленные в кучу документы со стола. И спиной прикрывая полуодетого босса, бросил:
- На выход, мусор.
«Знакомство с семьей, можно считать состоявшимся», - мрачно думал Занзас, уклоняясь от удара металлических железяк и, пытаясь сообразить, когда успел выложить пистолеты.

Спарринг, что, ни говори, удался. Выбитые из рук тонфа где-то валялись, а оба соперника красовались почти симметричными синяками.
- Занзас-сан! – искренне расстройство на лице Тсуны согрело, но дальнейшие слова поставили в тупик. – Ну зачем вы начали бить Хибари-сана?
- Что значит, «зачем»? – прорычал Занзас. – Не хуй входить без спроса и пялиться на мою женщину!
- Должен заметить, что вы первыми вторглись в мой кабинет, - хладнокровно заметил чертов мусор, ленивым взглядом обводя срочно требующий ремонта коридор.
- У вазы и на люстре, Хибари-сан, - услужливо заметила эта идиотка. – Простите нас, пожалуйста. – И поклонилась.
Занзаса перекосило.
- Ты босс или мусор?! – гаркнул он. – Кончай унижаться.
- Но мы сами виноваты, - недоуменно захлопала глазами эта девка.
- На будущее, - холодно заметил Хибари, подобрав тонфа. – Мой кабинет не приват-комната для двух неудовлетворенных боссов.
- Х-хорошо, - выдавила покрасневшая Тсуна.
- И на свадьбу я не приду, - добавил Хранитель Облака.
Занзас только хмыкнул, подумав, что было бы неплохо повторить еще раз. Для дисциплинирования особо проблемных подчиненных этой идиотки.

URL комментария

---

Пишет Гость:

20.10.2010 в 21:58

Третье исполнение. Автор признает, что это скорее всего полный бред. Рейтинг отсутствует.
550

Цуна украдкой взглянула в зеркало, слушая доклад Гокудеры об очередном успешно выполненном задании, в котором им, как ни странно, помогла Вария. Он говорил недолго, но Цуна уже начала беспокоиться, что если он скоро не закончит, у него есть все шансы узнать, почему Вария вдруг стала им помогать. Цуна уже несколько месяцев не могла сказать своей Правой руке, да и всем остальным(хотя Реборн, как подозревала девушка, как обычно все знал), что встречается с боссом Варии. Цуна покраснела, вспомнив как все это начиналось, в этом самом кабинете...
-И благодаря помощи этих психов...то есть Варии, все прошло без потерь, - Наконец закончил свою речь Гокудера, - Десятая, вы слушаете?
-Дада, Гокудера-кун, ты как всегда отлично поработал, - Поспешно ответила Цуна, мысленно приказав себе не думать о Занзасе, пока полностью не ушла в свои мысли, - Можешь идти, - Она вздохнула с облегчением, когда дверь за Хранителем Урагана закрылась. Вышеупомянутый босс Варии вот-вот должен был прийти.

-Врай, босс, у мелкого мусора снова для нас какое-то поручение, задолбали! С чего мы должны им помогать! - Скуало, сидя в машине рядом с боссом, просматривал электронную почту и в очередной раз обнаружил письмо от Вонголы.
-Не ори, мусор, - Недовольно отозвался Занзас, - Ты вроде сам жаловался, что тебе скучно.
-Врааай, мы уже несколько месяцев у них на побегушках!
-Заткнись, мусор, от твоих воплей в ушах звенит.
-Да чем занимаются хранители Савады! - Продолжал возмущаться мечник, - Может мы ещё отчеты им писать скоро будем?!
-Обязательно у неё поинтересуюсь, - Отрезал Занзас, и добавил про себя: "Если вспомню". На Саваду у него были совершенно другие планы.

-Таким образом, если нам удастся проникнуть в здание... - Цуна едва сдержала зевок, слушая очередную речь Хранителя Урагана, ей было сложно сосредоточиться на совещании. В значительной степени этому мешала лежащая на её коленке рука сидящего рядом Занзаса. Десятая отчаянно старалась не краснеть, думая, что ждет её, когда нудное совещание наконец закончится.
-Хорошо, Гокудера-кун, у кого-нибудь ещё есть вопросы или предложения по поводу этого задания? Нет? Тогда ваша очередь, Хибари-сан, - Десятая слегка вздрогнула под как обычно недовольным взглядом Хранителя Облака. Но тот все-таки поднялся и начал свой отчет.

-Твои Хранители слишком нудные, - Сообщил Занзас, скидывая о стола своего так называемого босса какие-то бумаги и ещё кучу всякой дребедени, которая в данный момент очень ему мешала, и усаживая Саваду на стол, попутно умудряясь расстегивать её платье, - И платье у тебя дурацкое, - Добавил он, разрывая застежку, за невозможностью быстро её расстегнуть.
-Я зна...а...ю, - Выдохнула Цуна, выгибаясь навстречу горячим рукам, нагло скользящим по телу, - А ты между прочим испортил важные бумаги, - Прерываясь на каждом слове продолжила она.
-Я знаю, - Сообщил босс Варии, стягивая с енеё мешающую одежду.
-Дверь открыта.
-Мне плевать.
Цуне, откровенно говоря, тоже было плевать. Она просто беспокоилась, что в кабинет может зайти Гокудера, с очередным отчетом. Впрочем, с каждой секундой беспокоилась она все меньше. И звук открывающейся двери услышала не сразу. Однако, вопреки её худшим опасениям, на пороге стоял не Гокудера. На открывшуюся картину удивленно взирал Мукуро. Несколько секунд в кабинете Вонголы Дечимо царила абсолютная тишина, затем иллюзионист задумчиво потер подбородок и произнес:
-Знаешь, Цунаеши-чан, я откажусь от...посягательств на твоё тело, ку-фу-фу.
Иллюзионист развернулся и, закрыв за собой дверь, удалился восвояси.
Ещё несколько секунд царила тишина, затем Занзас поинтересовался:
-Савада, о чем говорил этот мусор?
Цуна вздохнула.
-Видишь ли, когда это все только начиналось...

URL комментария

---

Пишет Гость:

13.08.2010 в 20:48

Хочется написать эту заявку, но в размышлениях быстро написался "бонус" по второй части про Хранителей. ))) Относиться можно с юмором))
Предупреждение: Цунацентрик!

~~~***~~~

Дикий распутный секс на документах в кабинете у Десятой.

Дело номер 1: Хаято Гокудера
- Десятая! Я слышу какие-то стоны, этот животное что-то с вами делает?! - не долго думая, Хаято врывается в кабинет, в его руках уже дымятся динамитные палочки. Немая сцена, в которой Цуна пытается натянуть на себя остатки рубашки, а Занзас мучительно ждет, когда этот придурок догадается выйти. Гокудера не шевелится, лишь его сигарета выпадает из онемевших губ.
- Х-хаято?..
Взрыв. Следующие полтора месяца Гокудера проводит в больнице на койке и еще девять посещает личного психолога.

Дело номер 2: Такеши Ямамото
- Цунаа, у меня тут пара доку...ого! - несколько секунд Ямамото соображает, что открылось его взору и нервно смеется. - Упс, простите!
Молодой человек выскальзывает вместе с бумагами, которые принес и на его лице ошеломление сменяет дикая грусть. Следующий месяц он пытается ввязаться в опасные сражения, но максимум, что он получил - это шрам на подбородке. Он отказывается сделать косметическую операцию, отделываясь глупыми шутками, при этом его улыбка выглядит слишком натянутой.

Дело номер 3: Ламбо
- Цуна-тяян, давай завтра... - голос парня обмирает, а его лицо заливает краска смущения. - Я... я...
Не договорив, он скрывается обратно за дверью, но никуда не уходит. Он не понимает почему, но его руки дрожат и безумно хочется плакать. Ламбо искренне не понимает свои чувства, но он садится на пятки и начинает рыдать, громко, размазывая слезы по щекам. Через пару секунд выходит Цуна в застегнутой наспех рубашке, можно услышать раздраженное бормотание Занзаса. Цуна садится рядом с ним и обнимает. Она шепчет какие-то ласковые слова и гладит по голове, улыбаясь нежно-нежно. Ламбо ревет еще долго, пока не засыпает все там же, на полу возле ее кабинета.

Дело номер 4: Рёхэй Сасагава
- Экстримально, фига себе! В смысле... эй, ого! А когда свадьба, Савада?!

Дело номер 5: Кёя Хибари
- Кёя! Кёя, прекрати! Занзас, что ты!.. Черт, прекратите! Это мой каби... Проклятье! - Цуна судорожно пыталась застегнуть лифчик. - Эй! Вы двое, прекратите немедленно, это приказ! Хибари! Занзас! Черт, где мои перчатки?!

Дело номер 6: Мукуро Рокудо и Хром Докуро
- Ой! - Хром мгновенно делает круг, поворачиваясь спиной к любовникам и отчаянно краснея. - Извините! Я ничего не видела!
Девушка выскальзывает за дверь, тихо закрывая ее. Кажется, что ее действительно никогда не было в комнате.
Цуна легонько хлопает Занзаса по спине, прося, чтобы он остановился.
- Тебе не кажется, что стало прохладнее?
- Ты что, издеваешься, женщина?! - Занзас выглядит так, словно готов убить ее на месте.
- Я серьезно, посмотри сам, на окне иней! А ведь сейчас август!
Занзас оборачивает и с удивлением смотрит на уже полностью побелевшее стекло. На ледяном узоре начали проявлять огромные иероглифы "я все вижу", которые тут же налились кровью в стиле лучших фильмов ужасов. Цуна в отчании простонала.
- Мукуро! Я ведь знала, что... Черт!..

Дело номер **
- Оу, простите, простите! - и лишь хлопанье двери. Занзас напряженно хмурится.
- Слушай, а у тебя никогда не было чувства дежавю?..

URL комментария

---

Пишет Гость:

14.06.2010 в 12:43

331

- Знаешь, если бы ты позвал Шамал-сана, было бы гораздо лучше, - хрипло произнесла Тсуна. Из-под толстого одеяла выглядывали большие и слегка испуганные глазища, на щеках девушки разливался болезненный румянец. Лоб покрылся едва заметной испариной.
- Хрен я позволю этому мудаку тебя лапать, - хищно сузил глаза Занзас, - При одном виде его скользкой рожи, у меня появляется необъяснимое желание зашвырнуть в него чем-то тяжелым, так что терпи...
Тсуна еле удержалась от того, чтобы не закатить глаза.
- Умилительно, - девушка юркнула под одеяло, - Картина Репина, "Босс Варии ревнует".
- Женщина, - Занзас скривился, - Сейчас тебя спасает только то, что ты болеешь.
- "Босс Варии в роли сиделки", - продолжало одеяло, дергаясь от смеха. Несостоявшийся десятый стиснул зубы, и всыпал в пиалку с растопленным медом щепотку сушеного красного перца.
- Выползай оттуда.
- Пощади, о великий, - в кои-то веки у Савады появилась наглость, но и то, под действием температуры.
- Говорю, выползай. Лечить тебя буду.
Одеяло замерло и опустилось. Тсуна попыталась слиться с кроватью.
- Считаю до трех. - Занзас одним махом стянул с девушки, которая вроде бы и цепко держала ткань, одеяло, - Три.
Тсуна попятилась, и замахала руками, едва не свалившись на пол. Парень схватил её за руку, и резко дернул на себя. Девушка завыла.
- Чудовище! Тиран домашний! - чтобы не заныть, Савада закусила губу, - Не лечишь, а каа...
Пользуясь моментом, Занзас засунул девушке в рот ложку с медом. Та противно заорала, но гремучую смесь проглотила. Нахмурилась. Чихнула. Завертела головой от жгучего вкуса во рту.
- Горько, айч! Уааа, ну и методы!
Босс Варии притянул девушку к себе, и крепко поцеловал, не обращая внимания на упирающиеся ему в грудь ладошки. Когда Тсуна смогла нормально вдохнуть, следующим её действием был мстительный взгляд в сторону Занзаса.
- Теперь сладко? - тот самодовольно усмехнулся.
- Идиот! - девушка залилась краской другого рода, никак не относящейся к температуре, - А если ты заболеешь?
- Я неуязвимый для каких-то вирусов, дурочка. Подоткнуть тебе одеялко?
- Господи, за что мне это?

URL комментария

---

Пишет Гость:

02.12.2009 в 11:53

310
Тсуне кажется, что она в золотой клетке. С тех пор, как закончились все испытания, она только и делает, что сидит в своем кабинете и занимается документами. Никаких действий. Все миссии - на хранителях. Им помогает Вария, так что никаких осечек. Их боятся по всему миру. Вонгола сильнейшая. И никто не знает, как Тсуне не хватает тех сражений. Она каждый вечер вспоминает, как все начиналось. И жалеет, что тогда не наслаждалась этими моментами. Не хватает адреналина. И Реборн слишком хорошо охраняет её. Никаких угроз главе, пока она не выйдет замуж и не родит наследника.
Савада чувствует прилив ярости и кидает ручку в стену.
- Надоело! - и в этот момент во дворе раздается взрыв. Она вскакивает и бежит к окну. Не успевает открыть шторы. Кто-то подскакивает к ней сзади и валит на пол. Сверху на них осыпаются битые стекла.
Тсуна приподнимает голову и видит шрамы на лице. "Занзас. Занзас?"
- Что ты тут делаешь?!
- Нападение. Кажется, Мильфиоре решили, что пришла пора разобраться и с нами. Лежи тут, девчонка. Я пойду... - он не успевает закончить. В глазах юной босс вспыхивает огонь.
- Ну уж нет! Вы меня держали под замком слишком долго! - она вскакивает на ноги и достает из ящика стола перчатки. Надевает кольцо и поворачивается к Занзасу, - подстрахуй меня со спины. Я выйду с парадного, - босс Варии ухмыляется - ему давно казалось, что девчонка выросла. И сейчас он понял, что не ошибся в своих предположениях.
- Да, босс, - он окидывает её оценивающим взглядом с головы до ног и ухмыляется, - Кажется, моя обязанность защищать тебя, пока не прибыли остальные хранители.
- Просто не мешай, - она настроена очень решительно.
Занзас усмехается и понимает, что эту Тсуну он бы точно не отказался взять в жены. Реборн был прав - никчемная девочка выросла в сильную женщину. А босс Варии умел уважать достойных врагов. Тем более таких очаровательных.

URL комментария

---

пРЕЛЕСТЬ

13.09.2010 в 16:41

Пишет  Cold Reborn:

Fem! - 13
TYL!Занзас | TYL!fem!Тсуна | TYL!Нана. Знакомство с родителями. «Какой приятный молодой человек. У вас наверняка будут очаровательные дети!» - «О чем говорит эта женщина, Савада?»

---

ХМ.

22.07.2010 в 00:21

Пишет  Чиф:

Не смогла пройти мимо xDDD

AU-30 Занзас, fem!Тсуна. Тсуна - родная дочь Девятого. Занзас - приемный сын. Искать выход из ситуации

AU-30 Занзас, fem!Тсуна. Тсуна - родная дочь Девятого. Занзас - приемный сын. Искать выход из ситуации

В дом Девятого Занзас попал испуганным волчонком – умеющим огрызаться, но совершенно не знающим, как себя вести, если с тобой говорят вежливо. Его отцу было уже за сорок, он по-доброму трепал его по волосам после завтрака и удалялся по своим делам. И если бы остаток дня Занзас должен был просидеть в одиночестве, он бы не возражал.
Но вместе с отцом у него появилась и мачеха. Другая на её месте устроила бы скандал, заявив, что не будет воспитывать чужого ублюдка, а эта… Она оказалась ещё добрее Девятого и, к полнейшему недоумению Занзаса, изо всех сил старалась с ним подружиться. И её это почти удалось, но ровно до того момента, когда она впервые мягко улыбнулась, прижимая руку к животу.
Занзас снова вспомнил, что мир любит бить по щекам, и следил за ней мрачным взглядом. Его чуть ли не выворачивало каждый раз, когда он натыкался на её растущий живот. Он ненавидел существо, которое было там.
Оно было законным, любимым. Желанным.
Занзас вспоминал, как в четыре года увидел, как их сосед – полубезумный старикашка везде таскающий за собой гремящую связку банок – сворачивал шеи новорождённым котятам, и страстно желал, чтобы оно оказалось таким отвратительным, что отец своими руками вышвырнет это прочь.
Да, он ненавидел это существо всей душой.

Ему сказали, что у него родилась сестра. Точнее, радостную новость принёс один из подручных отца. Кажется, его звали Антонио… или Альберто… Занзас предпочитал не запоминать имён этого мусора – всё равно они сменяли раз в пару месяцев. Или в пару недель – тут уж кому как повезёт.
В ответ Занзас скривился и поправил, что никакая она ему не сестра. И приказал подчинённому выметаться.

Впервые он увидел её только через полгода. Не пойти на крестины он не мог – там присутствовала вся семья и все семьи.
Его мачеха держала на руках что-то напоминающее скорее куклу, чем человека и радостно улыбалась гостям. Которые – взрослые суровые мафиози – при взгляде на этот маленький мусор принимались ворковать и трясти перед её носом игрушками.
Бесполезная девка разревелась уже на подходе и не затихала всю церемонию.
Занзас стоял рядом с отцом, скрипел зубами и искренне жалел, что оставил подаренные две недели назад пистолеты дома.

Занзас действительно рад, что приезжает домой только на каникулы. Мелкая всё такая же плакса, но спасает то, что в его присутствие она предпочитает спрятаться за какую-нибудь штору или даже залезть под стол. Так что он только чувствует на себе внимательный взгляд.
Отец почему-то умиляется и всем рассказывает, что их «маленькая принцесса успокаивается только в присутствие старшего братика». Окружающие обычно тоже умиляются в ответ и говорят, что, наверное, он знает какой-то секрет.
И Занзас, действительно, знает. Девчонка просто боится его до дрожи, так что все слова застревают в горле.
Кажется, это и есть вонгольская интуиция.

Занзасу пятнадцать, мелкой пять, и она впервые обратилась к нему. Кажется, она вообще впервые говорила в его присутствие.
- Почему я тебе не нравлюсь?
Голосок девчонки звучал взволнованно, она крепко прижимала к себе игрушечного зайца, которого, кажется, подарили ей от его имени. У мелкой столько плюшевой поебени, раскиданной по всему дому, что Занзас не уверен.
- Не думай, что ты особенная. Ты вообще мне безразлична, - выплюнул он.
- На безразличных людей такими глазами не смотрят, - серьёзно сказала она, качая головой.

Занзас прочитал дневник этого чёртового ублюдка, который называл себя его отцом, и его трясёт от гнева. Кажется, пара секунд и всё вокруг вспыхнет от его ярости, устремившейся наружу и нашедшей своё лучшее воплощение в пламени.
Хренов мерзавец. Ёбаный хренов мерзавец, который решил пригреть сироту. Один хрен его мамаша жива – в её случае что есть, что нет.
Пригрел, приодел, воспитал. И что дальше? Наверняка, должность ему тоже уже уготована. Будет остаток жизни подтирать сопли этой маленькой дряни, которая единственная и законная наследница Вонголы.
Занзас чувствовал себя самым большим идиотом в мире. Его можно сравнить с человеком, вдохновенно наслаждающимся миражом, чтобы через несколько минут понять, что он жрал песок, а не пил воду.

Проще было бы свернуть шею девчонке, пока она спит, а не устраивать показательно-правильный захват особняка Вонголы.
Но Занзас смотрел, как его люди рушат стены дома, который стал ему родным, и чувствовал странное удовлетворение.
Правда, ровно до того момента, как увидел среди обломков рыдающую в обнимку с игрушкой девчонку.
- Хрена ли ты здесь делаешь? – не задумываясь, рявкнул он.
Она подняла на него глаза, ошеломлённо моргнула, а в следующее мгновение кинулась к нему. И, уткнувшись головой куда-то в живот, разрыдалась ещё громче.
Занзас несколько минут стоял не шевелясь, пока всхлипы не утихли, а потом взял девчонку на руки, оттащил в кабинет отца и приказал сидеть тихо.
- Как мышка? - шмыгая носом, спросила она.
- Как тараканчик, - мрачно рявкнул Занзас, и тут же осекся – у неё опять потекли слёзы по щекам.
Он потоптался на пороге, сжимая руки в кулаки, и вышел, заперев за собой дверь.

- Сын, - устало сказал Девятый, - прости, что я не сказал тебе всё сразу. Просто, я думал, что это не так уж важно. Что главное – это любить свою семью.
- Да кому ты нужен со своей любовью! - почти заорал Занзас. – Думаешь, это весело, всё ёбаное детство слушать, что я стану боссом Вонголы, а потом учиться и тренироваться как проклятому, чтобы быть достойным, и в итоге узнать, что я всего лишь подобранный из жалости оборванец?!
Девятый покачал головой.
- Прости. Я и, правда, сам почти забыл, что ты не мой сын.
Занзас понял руку с пистолетом. Та почему-то едва заметно подрагивала, хотя раньше проблем с нажатием на курок у него не было.
- Наверное, я должен это сделать, - печально сказал Девятый, поднимая трость, которая начала мигать странным светом.
- Братик!!! – ему под ноги подкатилось что-то маленькой.
- Какого хрена? – Занзас удивлённо посмотрел на мелкую. – Я же тебя запер.
Она шмыгнула носом и смущённо покосилась на отца:
- А я дверку сожгла…
- Нет, босс, - из-за колоны выполз раненый и нервно ржущий Скуало, - эта мелочь точно в тебя, плевать на кровь. Методы решения проблем – один в один.
- Мусор, я думал, что ты сдох, - невпопад сообщил Занзас.
- Дети, - Девятый опустил своё оружие, - вам не кажется, что вы уже достаточно наигрались?
Занзас посмотрел на девчонку и скривился. Убить старого козла на её глазах он не мог. Слишком уж они были… понимающие.

- Ну и зачем нам в Японию?
- Дебилов проверить, - Занзас ухмыльнулся.
- Я с детьми не сражаюсь, - сообщил Скуало.
- Ну-ну. Так говорили все те, кому ты сам надрал задницу. Боишься, что появился кто-то поталантливее?
Скуало поперхнулся воздухом и открыл пасть, чтобы заорать, но самолёт очень вовремя попал в воздушную яму. Их тряхнуло, и он вцепился в подлокотники, будто бы собрался забрать сидение с собой. Занзас продолжал предвкушающе лыбиться.

- Ну что, мелкий мусор, - радостно ухмыльнулся Занзас, пока его Цуна потирала задницу после братского вразумительного шлепка, – готовьтесь сдохнуть. Потому что, чтобы я разрешил вам защищать мою сестру, вам придётся сильно постараться.

url

upd

Логическое окончание

Про то, что семья должны быть едина, папаша втирал ему всегда. Особенно перед и после тренировочных боёв с малолетками-хранителями, назвать которых достойными этого звания у Занзаса не поворачивался язык.
Втирал-то втирал, но вот беда: когда застаёшь свою семнадцатилетнюю дочь в постели со своим двадцатисемилетнем приёмным сыном, единство — это последняя вещь, о которой ты подумаешь. И без того ясно, что тут и без твоего участия объединились дальше некуда.
— Ой, — Цуна дёрнулась, наматывая на себя одеяло чуть ли не до ушей. Занзас же шевельнулся только после ощутимого пинка по лодыжке, которым девушка решила побудить его хоть на какие-нибудь действия, и мрачно покосился на неё.
Их отец молчаливо взирал на обмен взглядами и тычками и держался рукой за сердце.
— Позвонить не мог? — буркнул Занзас.
Тимотео устало и как-то разочарованно вздохнул.
— Одевайтесь, я буду ждать вас внизу.
И он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Цуна обречённо застонала, накрывшись одеялом с головой.
— Как же стыдо-о-о, — приглушённо протянула она.
— Вставай, — Занзас шлёпнул по тому месту, где предположительно находилась её попа.
— Мне хочется провалиться под землю. Я не смогу посмотреть папе в глаза, — опустошённо вещало одеяло.
— Что-то час назад я в тебе особой скромности не заметил, — хмыкнул Занзас. — Особенно когда ты начала стягивать с меня штаны едва ли не в машине.
Цуна откинула одеяло и возмущённо уставилась на него.
— Что смотришь, женщина? — фыркнул Занзас. — Соседка милой и невинной девочкой тебя точно больше не считает. У неё аж глаза на лоб вылезли.
— А ты ещё и глаза соседок замечаешь? — прищурилась Цуна.
Занзас проследил за траекторией движения первой подушки, повернулся обратно, и не успел ехидно ухмыльнуться и сделать комментарий о её меткости, как прямо ему в лицо прилетела вторая, втихомолку кинутая коварной девушкой.
— Твоей соседке пятьдесят, истеричка, — сообщил он, сплёвывая пёрышки.
— Кому и когда это мешало? — Цуна села на кровати и потянулась к висящему на спинке кровати бюстгальтеру.
— Мне, — весомо сообщил Занзас, застёгивая рубашку.
— Угу, как же, — поморщилась она.
— Я извращенец не настолько.
— Докажи.
Занзас смерил её взглядом, и по приятной тяжести внизу живота определил, что, в принципе, доказать прямо сейчас будет не против. Вот только девушка на его ладонь в районе своей задницы отреагировала сдавленным визгом и ударом локтём в солнечное сплетение.
А через десять минут отдышавшийся Занзас взглянул на Цуну и не смог сдержать усмешки. Девчонка расстаралась вовсю и была сейчас похожа на примерную ученицу какой-нибудь идеальной гимназии.
— Надеешься, что умилившись гольфикам и плиссированной юбочке, твой папаша забудет то, что только что увидел?
Цуна застонала вместо ответа.
— Папа отречётся от меня. И от тебя тоже.
— Ну я-то ему не родной.
— Только в твоей голове и физиологически.
Занзас фыркнул.
— Этого мало?
Цуна тяжело вздохнула и закатила глаза. Вести разговоры с Занзасом на тему «ты всё равно моя семья» ей приходилось лет с шести. Всё-таки та их идиотская выходка с мятежом прекрасно развязала ей язык, так что признаний в любви «братик» наслушался на полжизни вперёд. Вот только Цуна уже лет в десять прекрасно понимала, что любит она его не как брата. До Занзаса же эта истина дошла только после пятнадцатого намёка и третьего поцелуя три месяца назад, поэтому в те годы он водил домой каких-то ужасных длинногих девиц, из-за которых Цуна три года наотрез отказывалась уезжать в Японию, опасаясь по возвращении обнаружить неприятный сюрприз. Потому что девицы отлипали только после близкого знакомства с ней, её верным другом Хаято и его мешком динамита.
Эффективнее их троицы был только Луссурия, которого Цуна с очаровательной детской непосредственностью представляла им как бывшую девушку любимого братика.
— Дурак, — она дёрнула плечами и первой вышла из комнаты.
Страшно было до дрожи. И стыдно. Но она знала, что стыдно ей не за чувства к Занзасу. Просто это был первый раз, когда отец ни о чём не знал.
Она выпрямилась, и спустилась по лестнице, вцепившись в перила.
И когда отец обернулся, едва не сбилась с шага, но расправила плечи и спокойно сказала:
— Я не буду оправдываться. И ему не позволю.
Занзас фыркнул за спиной, демонстрируя, что он-то точно оправдываться не собирался.
— Я и не требую, — покачал головой Тимотео. Он уже успел увидеть, как Занзас смотрит вслед его дочери. И этот взгляд говорил лучше всяких слов. — Но ты могла бы сказать папе о своём… кхе… молодом человеке, — ласково пожурил он.
Цуна тут же покраснела и уставилась в пол, потеряв весь свой умилительный пафос.
— Ну… мы… ты… — она замялась и скомкано заключила: — В общем, лучше бы ты, действительно, позвонил, папочка.
Тимотео кивнул.
— Я учту на будущее. А то у меня едва не случился инфаркт, дети.
Цуна виновато улыбнулась в ответ. А Занзас недоверчиво уставился на старика. Он ожидал, что оскорблённый отец прямо сейчас сделает из него ледяную скульптуру за соблазнение любимой дочки.
Цуна обернулась и хитро взглянула из-под чёлки.
— Я же говорила, — гордо улыбнулась она. — Несмотря ни на что, мы семья. А семья — это навсегда.
Занзас фыркнул и покачал головой.
Главное доказательство он получил ещё одиннадцать лет назад, когда эта девочка кинулась к нему. Но говорить об этом он не собирался.

---

Прелесть.

08.11.2010 в 00:51

Пишет  Neji nee-san:

Как говорится - с пылу, с жару.
Ну я думаю, все поняли ага))
Трам-па-мпам *барабанная дробь* глава фанфа по урабоку намбер ту.
Не знаю, жесть какая то вышла. Мне даже перечитывать страшно. Но вы же сами просили скорей!

Название: Моя вечность
Автор:  Neji nee-san
Бета: да word родимый плюс бета по совместительству и моя жилетка Цунаде но баа-чан х)
Дисклеймер: отказываюсь естессна.
Рейтинг: НС-17.
Персонажи: из урабоку практически все.
Пейринг: Лука/Юки .
Жанр: POV - повествование от лица Луки, romance, angst, частичное AU по отношению к аниме, ну и слэш х)
Варнинг: скорее всего, некоторый ООС насчет поведения Луки (он по сути вообще какой то странный получился оО).
Размер: вообще планируется миди главы на 2-3.
Состояние: закончен.
От автора: прошу закидывать хотя бы тапками а не гриндерами по 1,5 кг. Так как это первое мое более-менее серьезное произведение. Автор сам не может адекватно оценить сие "творение", просит мнения аудитории. (ему вообще кажется что выходит все как то... не так, как надо )

1 глава

www.diary.ru/~neji-nee-san/p131104790.htm - главка намбер уан

тык-тык, заценить ужасть

- Ну и ну. Меткостью ты никогда не отличался, братец. – Вслед за неприятным высоким скрипучим голосом, на всеобщее обозрение, спрыгнув с крыши близстоящего строения, показался парень с синими волосами, половина лица которого была изуродована глубокими шрамами, вероятно от когтей, - смотри, ты подстрелил Божественный Свет вместо той девчонки!
- Пха! И что с того? Разницы то? – Около синеволосого возник другой, практически идентичной внешности, но несколько крупнее первого, да и шрама на его лице не обозначалось. «Братец» держал перекинутый через плечо арбалет.
- Но Рейга-сама приказывал перебить только стражей, а Божественный Свет доставить живым, - Наигранно-укоризненно покачал головой первый.
- Ну а мы доставим его ПОЛУживым! – парочка разразилась громогласным смехом.
Далее я не могу точно передать картину произошедшего. Помню лишь вырывавшийся из груди утробный рык, панический ужас в глазах Токо-тян, дымку испарины на твоем лбу и мучительную гримасу боли на побледневшем обескровленном лице. Помню звук ломающихся костей и разрывающейся плоти, кровь, орошавшую мой плащ. Помню Хоцуму и Шусея, оттаскивавших меня от кусков мяса, которые совсем недавно были принявшими человеческое обличие демонами. Цвайльт что то тщетно кричали мне, но их голоса доходили, словно через толщу воды. Ощущение тела, включенного в режим «автопилот», почти забытое за 17 лет, вновь завладело разумом.
Дежа вю?
***
Вдох-выдох.
Тихий стук сердца, неслышимый остальным, но досягаемый для меня.
Вдох, зацепить ослабевшими легкими глоток воздуха, выдох, вернуть его обратно во внешний мир.
Вдох… Сколько дней прошло с той злосчастной битвы? Три, а может быть, четыре?
Не знаю… Не помню. Для меня все время смялось в один серый невзрачный комок, истерлось.
Сижу около твоей кровати уже который час подряд без движения. Нормально. Привычно. Не в состоянии сделать лишнего движения, боясь потревожить тебя. Тяжелый, без сновидений сон, пропитанный обезболивающими лекарствами, накрыл дорогое существо. Смотрю на твое лицо и не узнаю. Будто кто-то невидимый провел дланью по твоему лицу, смыл все, только тебе принадлежащие милые черты.
Дверь неслышно приоткрылась, и в комнату осторожно прокралась Токо-тян.
- Лука, может, отдохнешь? Ты не отходишь от Юки уже который день. – Она остановилась у кровати и, теребя аккуратными пальчиками подол ажурной кофточки, искоса бросала на меня осторожные взгляды, - Я, конечно, понимаю – ты переживаешь и все такое. Мы все за него волнуемся, но тебе ведь спать тоже надо. Не изматывай себя.
- Со мной все нормально.
- Но, Лука… - Начала, было, девушка.
- Со мной все в порядке. – Чуть громче повторил я и поднял на нее взгляд холодных цвета жидкого серебра глаз.
- Хорошо, я всего лишь хотела… - оборвав предложение и растеряв весь свой пыл, Токо решила окончить ничем не увенчавшуюся беседу и ретироваться, последний раз одарив тебя полным беспокойства взглядом, выскользнула из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Оставшись вдвоем, я снова начал вслушиваться в твое дыхание, ровное биение беззащитного доверчивого сердечка.
Поправив осторожно непослушно выбившуюся прядку волос, не сдержавшись, провел кончиком ногтя по твоему виску ниже к щеке, заметив, как ты недовольно поморщился, не смог сдержать легкой улыбки – тепло тонкой рябью невольно встрепенулось в не человеческой душе.
***
Сонное утро скользнуло сквозь полуопущенные затемненные шторы, блеклым лучиком прошлось по твоему одеялу, робко коснулось подбородка, замерло в ожидании чего-то.
Кажется, я забылся в своих мыслях, так как не заметил твоего пробуждения.
- Лука… - тихий голос заставил меня слегка вздрогнуть от неожиданности.
- доброе утро, - повернувшись к тщательно оберегаемому все эти дни объекту, я заметил недоумение на лице.
- что ты здесь… - объект предпринял совсем неудачную попытку сесть, скривился от боли, в следующую секунду я оказался рядом и, придержав аккуратно за спину, уложил обратно.
- лежать, - в моем голосе против воли послышались приказные нотки, - доктор пока не давал разрешения тебе вставать.
- но я… - ты хотел что то возразить, но в следующий момент в твоих глазах родился вопрос, - сколько я спал?
- чуть больше трех суток.
- да? - твои брови удивленно поползли вверх, - а что прои... - ты не успел договорить, так как мозг, не заставляя себя ждать, начал подкидывать тебе последние увиденные картины произошедшего.
Беспокойно схватив меня за руку, пытливо заглядываешь в глаза.
- как Токо-тян? С ней все хорошо? Что с остальными?
- с ними все в порядке.
- точно? - видимо, такого короткого ответа тебе мало, все еще слабо сжимая мою руку, не унимаешься.
В ответ я лишь одарил тебя долгим молчаливым взглядом, призывая завершить полемику о состоянии остальных жителей дома.
- значит с ними все хорошо, слава Богу, - решив, что мне можно верить, ты с облегчением откидываешься на подушку, отпустив мою руку из своеобразных тисков, чему я, кстати сказать, не особо был обрадован.
***
Последующие дни тянулись неторопливой улиткой, оставлявшей за собой в памяти ничем не примечательный след. Твое пробуждение подействовало на жителей поместья позитивным катализатором, но даже он не смог снять нависшего, словно грозовая туча над всеми напряжения, появлению которого послужило предчувствие неизбежной надвигающейся решающей битвы. Об этом никто практически не говорил, но каждый прекрасно это понимал.
Всеобщая депрессия сказалась и на тебе тоже. Благодаря разрешению доктора, с недавних пор ты перестал вести постельный режим. На смену этому пришла новая привычка часами прогуливаться по саду в окрестностях особняка. Я молчаливо следовал поодаль от тебя. Наши диалоги были непродолжительными, довольно пространственными и минорными.
- как думаешь, Лука, все хорошо закончится? - теребя пальцами только что сорванный цветок с ветки сакуры, ты поглядывал с надеждой на меня.
- ничего не могу сказать, но победа зависит от вклада каждого, - сложив руки на груди, я прислонился спиной к стволу дерева.
- да, ты, наверное, прав, - тихо ответив, мой собеседник снова впал в задумчивое состояние на неопределенное время.
***
Свет луны освещал серебристыми переливами балконную брусчатку. Ночь заботливо накинула темный плащ на город, приглушив звуки, даря спокойствие.
Ты, сосредоточено склонив голову и прикрыв глаза, соединив ладони, держал у лба оберег и усердно "заряжал" его. Я не знаю, давало ли это какую-либо пользу, так как не особо верю в суеверия и тому подобное, но твоя забота мне приятна и, если это дарит тебе какое-либо успокоение, то почему бы и нет? Наконец, закончив сей ритуал, ты вернул крестик обратно на мою шею.
- Спасибо.
Я замечаю, на себе пристальный взгляд твоих, слегка покрытых дымкой глаз, словно ты силишься вспомнить что-то.
- Что такое? - ласковое прикосновение теплой нежной ладони на моей щеке.
- Мне бы хотелось побольше вспомнить о тебе...
Молчу в ответ, ловлю каждое мгновение этого момента, чтобы запомнить, выковать железом в памяти, чтобы не забыть, вспоминать снова и снова. Ведь их теперь так мало, совсем немного, этих моментов, отдающих тянущей болью в сердце.
- тогда бы я...
- Юки-кун! - голос Тачибаны прервал тебя на полуслове, спугнул.
Идеальная выдержка снова пришла ко мне на помощь, позволив сохранить каменный вид и спокойствие.
- Тачибана-сан!
- Я с посланием от шефа.
- От Такаширо-сана?
- Если тебе уже лучше, он хочет, чтобы ты приехал к нему в Камакуру.
Что?! Какого?!
- У него к тебе есть важный разговор.
***
На следующее утро ты уже собирал все необходимые вещи. Твоей уверенности можно было только позавидовать. И любопытству... Хотя, оно было вполне обосновано - столько нового навалилось на тебя за последнее время. На тебя, совершенно ничего не помнившего, жившего до настоящего времени обычной жизнью. Дружившего с обычным человеком. Единственным, кто поддерживал тебя. Поддерживал, до недавнего времени.
Прибыв на место, я проводил тебя до поместья, наотрез отказавшись идти дальше, мотивируя тем, что там мне будут рады не все. Ты расстроился, но я не мог ничего поделать, так как принципы были мне не чужды.
Солнце лениво перемещалось по небосклону и, наконец, достигнув своей низшей точки, скрылось за горизонтом, оставив отблески кровавого заката. На смену дню пришел вечер, ожидая свою подругу-ночь, чтобы передать ей эстафету.
Вдруг замечаю знакомую светловолосую голову, хозяин которой, выбежав за ворота поместья, встревожено глядит по сторонам и, возможно, ищет чего то. Или кого то..?
- Лука! Ты же здесь, я знаю. Где ты? - твой обеспокоенный голос вновь рождает на моем лице едва заметную улыбку, - Лука! - громче зовешь ты, стоя неподалеку от моего укрытия.
Я решил больше не удручать тебя поисками и спустился с насиженного места на ветке раскидистого дерева.
- А... Ты здесь... - с облегчением вздыхаешь и одаряешь меня улыбкой, - я же знал, что ты здесь! Почему ты прятался?
- Ты что-то хотел, Юки? - решаю оставить твой вопрос без ответа.
- Да, я хотел... - на смену улыбке приходит задумчивое выражение, - я хотел, чтобы ты зашел внутрь, хватит сидеть здесь! - с уверенностью берешь меня за руку и тянешь к входу в поместье.
- но, Юки...
- что? - оборачиваешься ко мне, в твоем взгляде четко читается: "никаких "но".
- я же говорил тебе, что...
- да не правда, это все твои выдумки, там тебе будут все рады. И к тому же, я... - новая заминка, повернувшись, ты опустил голову.
- что ты? - вопросительно вскидываю бровь.
- Я бы очень хотел, чтобы ты был там со мной… Рядом. – поднимаешь голову и наши глаза встречаются. Признаться, впервые за долгое время я оторопел. Но в душе уже начала зарождаться предательская надежда, которую я так усердно душил последние годы. Надежда, которая совсем распоясалась за последнее время и давала себе выход слишком часто.
- Тебе там не нравится?
- Нет, что ты! Просто… - силясь подобрать слова, чешешь затылок, стараясь больше не встречаться со мной взглядом, - мне бы хотелось, чтобы мы там вместе были… Ну… Я так привык, что ты всегда рядом и… Да и все спать ложатся, так что тебя не увидят! И поговорить нам надо обо всем… и…В общем вот.
- О… - Выслушав такой широкий спектр слов, я-таки уловил их смысл и был приятно удивлен.
Привык, говоришь..?
- Ну, так что, идем?
- Если ты так хочешь этого, то конечно идем.
Радостно кивнув, снова хватаешь меня за руку и почти в буквальном смысле тащишь в поместье.
Я так и не смог понять, что породило в тебе такую резкую смену отношения ко мне. Признаться, уже как несколько дней подряд, в тебе было подмечено изменение в характере, поведении и даже в жестах, я задавался вопросами на данную тему, и не мог найти ответа им. Что ж.. Время покажет.

***
- Вот и моя комната. Проходи, - посторонившись в дверях, ты пропустил меня внутрь не очень большой, но довольно уютной комнаты, обустроенной в европейском стиле.
- Благодарю, а здесь довольно мило. – зайдя я опустился в кресло в углу комнаты, проследил взглядом за тобой, неуверенно замершим у окна.
- Да, видимо Такаширо-сан решил, что современная молодежь не совсем чтит в стиле жилищных убранств японские традиции, - ты усмехнулся, тихо постукивая пальцами по подоконнику.
- Но он, как я вижу, ошибался, ты к таким не причастен?
- Отчасти.
Ухмыляюсь, и внезапно вспоминаю, что ты вряд ли позвал меня сюда поговорить о проблемах декорирования в современных домах Японии.
- Юки, как я помню, когда ты звал меня сюда зайти, ты упоминал о каком то разговоре?
- Что? – ты ощутимо вздрагиваешь, бросаешь на меня быстрый взгляд и отворачиваешься, - ах, да…
- Я тебя внимательно слушаю.
- Лука, я… - переминаешься с ноги на ногу, пальцами одной руки теребишь кончик воротничка рубашки, - просто… Да нет, не важно уже. – поворачиваешься ко мне спиной, подойдя к кровати берешь с нее небольшую подушечку и слегка мнешь ее в ладонях.
- Юки, говори. – признаться, мне довольно неприятна эта недосказанность.
Морщишься, опустив голову, молчишь.
Мне надоедает эта игра в «угадай, что я хотел всем этим сказать?» и я поднимаюсь с кресла, подхожу к тебе, сажусь на корточки напротив, заглядываю в глаза, но ты быстро их отводишь, на моем лице на короткое время появляется хмурое выражение.
- Юки… - произношу уже тише, приподняв руку, пальцами слегка касаюсь острой коленки, ты вздрагиваешь, опустив ниже голову, прячешь лицо за занавесой светлой челки. Твое напряжение все ощутимей, я не понимаю, почему служу причиной этому.
- Тебе Такаширо-сан что то сказал? – эта мысль чувствительно кольнула в сердце.
- Нет, что ты! – последовало поспешное опровержение моих догадок, только правдиво ли оно?
- Что тогда случилось?
- Тихо! – это был приказ, чему я снова был удивлен, ответив на него вопросительным взглядом, но ты жестом приказал наклонить голову вниз, что было выполнено.
Как я успел заметить, мой юный хозяин громче и чаще дышал. Что же ты такое задумал, Юки? Сменив положение, становлюсь на колени, все также не решаясь посмотреть на тебя.
Едва уловимое прикосновение тонких пальцев на моих волосах, перемещающихся к виску, скользящих дальше по скуле к щеке, оттуда к подбородку, очерчивая его. Левее, к другой щеке, от нее к скуле, повторяя процедуру.
Отвечая на ласку, прижимаюсь к согревающей приятным теплом ладони щекой, кладу поверх нее свою руку. Ласкаясь, слегка поворачиваю голову и касаюсь губами внутренней стороны ладони, прикрываю глаза. Тихий вздох, и ты опускаешься на колени передо мной. Отпускаю твою руку, выпрямляюсь, и наши взгляды встречаются. Прижимаясь ближе, ты кладешь ладонь на мой затылок, томно глядя из полуопущенных ресниц. Желая совсем не оставлять расстояния между нами, я заключаю тебя в собственнические объятия. Наклонив голову, утыкаешься лицом ко мне в район шеи, щекоча бледную кожу при каждом выдохе, опаляя разгоряченным дыханием. Знаешь, я не узнаю тебя… Что же..?
Будто бы услышав мой немой вопрос, ты тихо говоришь, каждый раз касаясь губами шеи.
- Знаешь, Лука, я… Мне уже очень давно каждую ночь снятся странные сны, но, просыпаясь, я никогда не мог их вспомнить. Никогда. Но недавно, на днях я… В общем, я все вспомнил. О тебе и обо мне… О нас. Прости, что так долго это все… И я… Я понял, Лука, я люблю тебя. Очень.
Странно всхлипнув, ты вжимаешься лицом куда то между шеей и ключицей. А я, все это время слушая и не веря своим ушам, инстинктивно сжал тебя еще крепче. Мне хотелось переспросить, перемотать пленку времени назад, чтобы услышать еще раз. Я так долго ждал этого, что сказанные тобой слова, вообще этот момент, казались чем-то из области сюрреализма.
- Юки… - все ответные слова застыли на языке, я притянул тебя за подбородок, увидев слезы на твоих глазах, нежно начал их сцеловывать. Ты жмурился, стесняясь, старался отвернуться, но я не позволял тебе этого, не мог позволить, обхватив руками твою голову, покрывал поцелуями каждый сантиметр на твоем лице, и, наконец, остановившись на губах, полноправно завладел ими.
- Мой… Люблю… - разомкнув поцелуй на мгновение выдохнул слова и вновь проник языком в твой рот, предварительно проведя им по твоим приоткрытым губам.
Целовать, целовать. До первых стонов, до красноты на припухших губах, до ломоты в легких от нехватки кислорода. Это потом, кое-как оторвавшись друг от друга, согнувшись практически пополам, будешь хватать ртом воздух словно рыба, выброшенная на песок. Потом, все потом. А сейчас - целовать. Потеряв последний контроль, сходя с ума от любви, любви, которая ТЕПЕРЬ не безответна.

Приподнимая тебя, сажу на кровать, устраиваюсь между твоих ног, проведя рукой по твоему животу до груди, следую за ней взглядом. Подняв лицо, нахожу своими глазами твои, и в их полузамутненном свете читаю нескрываемую любовь. Черт, Юки, ты хочешь сегодня свести меня с ума? Ведь у всех есть придел. И я не являюсь исключением.

Желание тягучими потоками лавы растекается по телу, наконец, получив свободу, оно требовало выхода и завершения начатого. Ты, похоже, находился в том же положении. Шумно дыша сквозь разомкнутые губы, с выступившим на щеках румянцем, ты сам помогал мне расстегнуть все пуговицы на твоей рубашке и, сняв ее, отправил ее в свободный полет по комнате, опустился спиной на кровать, утягивая меня за собой.
А я совершенно ничего не имел против подобного. Осторожно устроившись над тобой, стоя на коленях, дабы не придавить объект своих чувств, я, наклонившись, уперся одной рукой в кровать, другой исследовал твое тело, медленно поглаживая, опускался все ниже, пальцами обводя слегка выступающие кубики мышц на впалом животе. Когтем провел вдоль линии штанов, заставляя тебя втянуть его, а мурашкам побежать по телу. Занявшись пряжкой на ремне, не забыл прильнуть губами к твоей шее, оставив на ней влажную дорожку от языка. Не сдержавшись, зацепил клыками нежную кожу, заставив тебя зашипеть от неприятных ощущений. Извиняясь за столь своевольное поведение, тут же зализал покрасневшие и сочащиеся кровью следы.
Расправившись с ремнем, я торопливо стаскивал с тебя злосчастные штаны. Отбросив их в сторону, я невольно задержал взгляд на представшей взору картине: идеально прямые стройные ноги, которым позавидовала бы любая девушка. Проведя ладонью от щиколотки и выше к колену, я завернул ко внутренней стороне бедра. Двигаясь дальше, гладя нежную чувствительную кожу, поднялся к паху, видя, как твое возбуждение явственно дает о себе знать сквозь ткань плавок. Я слегка сжал твой наливавшийся соками член в руке, вызвав ответную волну эмоций и глухих, сорвавшихся с твоих губ стонов.
Опускаясь головой к животу, вырисовывая попеременно то языком, то губами незатейливые узоры, спускался все ниже к паху, обведя кончиком языка пупок, чуть прикусил кожу рядом с ним, совсем осторожно, дабы не вызвать боли. Добравшись до паха, зубами, словно невиданный доселе зверь, начал стаскивать их с тебя, помогая себе руками, приподнимал и слегка сгибал твои ножки.
Когда на твоем теле совсем не осталось одежды я, выпрямившись, осмотрел результаты своих действий. Признаться, картина стоила того – прикрытые, с поволокой возбуждения глаза, разомкнутые чуть припухшие пересыхающие от опаляющего дыхания губы, по которым изредка скользил розоватый язычок, тонкая линия выступающих ключиц, бледная безволосая грудь, светлые, затвердевшие от моих ласк соски, вздымающийся при каждом вдохе живот, потемневший и поднявшийся из коричневатых колечек волос член, лоснящийся бордовой головкой, слегка разведенные в коленях ноги. Весь твой вид кричал о возбуждении, томлении в предвкушении сладостного действа. Во всем своем желании ты был поразительно чист и непорочен, мой невинный ангел.
Я также уже был на грани и более не мог сдерживаться. В мгновение ока, раздевшись, взял тебя под коленки, развел ноги шире, головой склонился над пахом, кончиком языка слизав выступавшую капельку смазки, почувствовал ее немного терпкий вкус.
Да, конечно, мне это было в диковинку, но все было уже не важно. Любовь выше каких бы то там ни было половых рамок.
Ты выгнулся в спине, а с губ сорвался требовательный стон. И я не смог отказать себе, мазнул взглядом по искаженному возбуждением лицу. Ты так прекрасен, мой развратный херувим.
- Лу… Лука, ну же… Прошу, - растеряв последние остатки благочестивости, мой возлюбленный ерзает и изгибается в моих руках. А что насчет меня, казажется, мне эта мука доставляет мазохистское удовольствие. Но… Не смею больше мучить тебя.
Аккуратно закидываю стройные ноги себе на бедра, придерживая ладонью под спину, беру твою руку за запястье, поднеся ее к губам, провожу по двум пальчикам языком, смочив их слюной, прижимаю узкую ладонь меж разведенных ягодиц, надавив указательным на анус. Твои глаза удивленно распахнулись, но в следующее мгновение зажмурились, так как я, руководя твоей рукой, заставляю влажный палец протискиваться в тугой плен плотно сжатого колечка мышц.
Стараюсь действовать аккуратно, но девственное тело чутко реагирует на каждое движение. Ты глухо стонешь, шипя, шумно втягиваешь ртом воздух сквозь сжатые зубы, сокращая мышцы, действуя рефлекторно. Но это не было для меня препятствием. Заставляя твой палец входить все глубже, я, действуя осторожно и медленно, но все же ввел его. Жмуришься и кусаешь губы, и поэтому, чтобы хоть как-то компенсировать болезненные ощущения, наклоняюсь к твоей груди, целую гладкую кожу губами, прохожусь языком по соскам, сначала по одному, затем по другому.
Добавив второй, плавными движениями, неторопливо двигаю твоими пальцами, потихоньку растягивая. До третьего дело не дошло, так как стоны моего прелестного любовника становились все откровеннее, поэтому сил продолжать своеобразную прелюдию больше не было, думаю, даже самый закоренелый ассексуал не вынес бы такой изощренной пытки.
Вынув оба пальца, откидываю твою ладонь на простыню, перекладываю ноги на свои плечи. Чтобы хоть как-то компенсировать отсутствие смазки, облизываю языком ладонь и провожу ей по окрепшему с набухшими венками члену, приставляю головку к покрасневшему входу, ты подаешься бедрами вперед.
Мой избранник уже на грани.
Направляя себя рукой, медленно вжимаюсь в чуть влажный анус, войдя головкой, останавливаюсь, сжав руками твои бедра, борюсь с желанием резко ворваться в тебя полностью, даю тебе возможность привыкнуть к ощущениям.
Короткими толчками проникаю глубже в податливое тело, ловлю губами твои стоны, снова и снова целуя любимые губы. Хочу, чтобы тебе не было больно, пытаюсь компенсировать это ласками, чуть сжимаю твой член в ладони, мягко пройдясь по всей его длине.
Ты изгибаешься в спине сильней, сжимая в ладонях уже изрядно помятую простыню.
Оказавшись в тебе полностью, замираю на мгновение, прислушиваясь к ощущениям.
Знаете, у вас было когда-нибудь ощущение того, что один единственный человек-это все, весь ваш мир, все мирозданье? Было? А ощущение того, что вот он, весь твой мир, сейчас у тебя в руках, полностью отдан тебе, так сладко стонет, дышит сквозь приоткрытые губы, и ты все чувствуешь, каждый его вдох и выдох, чувствуешь, как быстро-быстро бьется его сердце, как течет кровь по его венам. Да, черт возьми, я все это чувствовал, я чувствовал себя единым целым с ним, одним живым существом. Вы, наверное, скажете, что я сошел с ума от любви, но я спрошу еще раз – было ли у вас такое? Если было, то вы меня поймете, если же нет, то сочтете сумасшедшим. Но мне уже все равно, поэтому, я был счастлив от того, что весь мир, заключенный в одно единственное, но бесконечно любимое тело, был сейчас со мной, а я был в нем. Наверное, я готов был плакать от счастья или молиться всем богам, каких только знавал мир, наверное, я готов был улыбаться как идиот настолько широко, насколько позволяли мышцы лица, но… Но я был другим и мало на что был способен в отношении человеческих эмоций, поэтому, закончим с этим и я продолжу свое повествование.
Пульс гулко отдается в висках, я чуть отстранился, выйдя примерно наполовину и, качнув бедрами, снова скользнул в тебя по основание.
Кажется, будто время остановило свой ход, давая нам полностью насладиться друг другом. И в то же время все словно пролетело в один момент.
Мои руки, изучающие каждый изгиб притягательного тела, твои задурманенные глаза, с проступившей на них влагой, губы, бормочущие мое имя, запах двух разгоряченных тел, звук шлепков плоти о плоть, бесстыдные стоны, перемешавшиеся друг с другом и наполнявшие комнату.
Ты полностью отдавался мне, я брал тебя, пил, словно пьянящий нектар и не мог остановиться, не мог насытиться тобой. Входил в тебя, снова и снова, глубже, резче, чувственней. Твои стоны переросли в крики, а пальцы уже давно с силой вжимались в мои плечи, оставляя глубокие следы. Ну и пусть.
К грани подошли оба почти одновременно. Словно умерли и возродились вновь. Забылись, исчезли. Рассыпались миллиардами искр.

***
Что-то раздражающе светит сквозь сомкнутые веки в глаза. Недовольно поморщившись, переворачиваюсь на другой бок. Но сон уже все равно был безнадежно прерван.
Затем что-то теплое бесстыдно ложится на мое плечо. Хм, Юки вряд ли уже проснулась.
Стоп.
Раз, два, три.
Распахиваю глаза и одним молниеносным движением сажусь на кровати и оборачиваюсь, успев подхватить твою руку и уложить ее на кровать.
Юки. Еще. Не. Проснулся.
Ты безмятежно спишь, подогнув ноги и обняв одной рукой подушку.
Еще несколько мгновений потребовалось разомлевшему за несколько часов сна мозгу на осознание ситуации.
Вспомнить.
«Я люблю тебя, Лука».
Гхм. Картина маслом, Лука Кроссзерия смущен. Как Вам, а?

---

Миленько.

03.04.2011 в 03:34

Пишет  rosa_09tyler:

Dazzle - Hatenkou Yuugi - ❝Boats & Birds❞ - {Rahzel X Alzeid}

Зацепило меня на аэтом аниме. И вот во, что всё вылилось...